Терпение и вера, любовь и волшебство. Идеи школы Сухомлинского

В моем архиве хранится драгоценный Красный блокнот, полный заметками о давней поездке из Москвы в село Павлыш к Сухомлинскому. Мы были тогда молодые, пытливые, дерзкие. Педагогика Сухомлинского представлялась нам совсем неоднозначной.

В Павлыше мы поселились в деревенском доме у бабушки Лощихи и ночи напролет под треск остывающей печки обсуждали прожитое за день – рефлексировали, как сказали бы нынешние методологи. Теперь-то я уже понимаю, что Павлышская средняя школа была, как это ни странно, похожа на описание проекта знаменитой школы-фермы Марии Монтессори. Но тогда мы, конечно, об этом не догадывались. Сухомлинский тем более не предполагал, что Павлыш, оказывается, находится в центре мировых школьных преобразований.

Все эти наши юношеские дискуссии вперемешку с цитатами Василия Александровича из его дневников, предоставленных нам для прочтения в школьной библиотеке, остались в записях моего Красного блокнота. А потом, спустя годы, перелистав его страницы, я написала статью в газете «Первое сентября» о школе Сухомлинского. Она перед Вами, почти совсем не правленная мною в новом времени, лишь немного сокращенная.

Думаю, сегодня в преддверии Дня рождения В.А. Сухомлинского эта статья не будет резать ваш слух устаревшими идеями. Напротив, она заставит задуматься, как все же должна быть устроена школа, где творческий и интеллектуальный труд естественным образом преобразуются в труд человеческой души. 

По нашим современным меркам, Павлышская средняя школа была больше похожа на частную, потому что семья Сухомлинских жила прямо здесь же, в ее главном учебном корпусе. Василий Александрович считал, что директор должен быть как можно ближе к детям, чувствовать общий тон жизни коллектива. Квартира имела выход к аллее. По молчаливой договоренности ученики никогда не нарушали уединенности этого уголка, как и директор, и педагоги не нарушали границ уединенных мест школы и сада, всегда необходимых ученикам. Здесь вообще многое делалось не по неписаным административным законам, а из глубокого понимания, что в этой маленькой школе, в этом месте Земли происходит нечто гораздо более важное, чем просто учебно-воспитательный процесс сельской школы. Таков был масштаб уважения людей к В. Сухомлинскому. И таков размах крыльев этого человека. 

Создавать настоящую школу – словно выращивать плодовый сад. Когда еще деревья станут плодоносить! В. Сухомлинский многие высокие цели воспитания понимал буквально: нравственность так нравственность, трудолюбие так трудолюбие. Они были для него простыми понятиями. Поэтому, когда он писал: «Мы стремимся подготовить наших питомцев к высоконравственным и эстетическим отношениям, построенным на дружбе и товариществе, на уважении всего подлинного в каждом честном человеке», именно это он и имел в виду. 

Он так все устраивал в своей школе, чтобы каждый – и маленький и большой человек – участвовал именно в таких человеческих отношениях и любил трудиться ради их установления.

Не позволяй душе лениться!

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день, и ночь, и день, и ночь!

Эти стихи Николая Заболоцкого знал каждый ученик Павлышской школы, даже те, кто еще не добрался до таблицы умножения. Возможно, потому, что их любил и Василий Александрович. Он сам так жил: вставал до первых петухов, брался за перо или шел в сад. И дети, и учителя видели это и старались поступать так же. В сущности, для человека естественно трудиться. Надо только организовать его жизнь так, чтобы уже к 10-12-летнему возрасту он увидел первое плодоносящее дерево, выращенное его собственной рукой. Известно ведь, что дети находят удовлетворение не столько в результатах, сколько в процессе труда. Вот почему В. Сухомлинский стремился интеллектуально насытить и одухотворить повседневный труд детей, а учение считал самой главной трудовой деятельностью. 

Как же должна быть устроена школа, где творческий и интеллектуальный труд естественным образом преобразуется в труд человеческой души? 

 

Павлышская школа стоит на окраине большого села на лоне природы и вместе с тем недалеко от домов, где живут ее ученики. 

Школьный участок площадью около 5 гектаров примыкает к лесу, к плодородным полям колхоза, к реке Омельник – небольшому притоку Днепра, огибающему этот участок с южной стороны. Здесь река запружена, создано большое водохранилище.

 

Село утопает в садах. Между школьным участком и колхозными полями дети вместе со своими учителями заложили несколько полезащитных дубрав и рощ. Рядом со школой – спортивный стадион, обсаженный яблонями. С северо-западной стороны школьного участка сначала чернел овраг. Потом его тоже обсадили дубками, а на склонах прикопали кусты сирени. Возникли дубрава и чудесная сиреневая роща.

Василий Александрович понимал, что все окружающее детей пространство должно быть для них в эстетическом отношении бесценным, то есть, чтобы во все были вложены их большой труд, забота, волнующие чувства. Он стремился, чтобы ребенок видел красоту природы, которая становится еще красивее оттого, что к ней обратил свою заботу он, ребенок. В каком бы месте двора ни находился ученик Павлышской школы, перед ним плодовые деревья – яблони, груши, черешни, сливы, абрикосы. Они прекрасны и в пору цветения, и летом, и глубокой осенью. Плодовый сад – наиболее яркое сочетание первозданной красоты с красотой, созданной руками человека. Плодоносный сад и в прямом, и в философском смысле – сердцевина педагогики Сухомлинского. Не какие-то особенные методы и способы воспитания детей – он пытался описывать их, и сейчас они выглядят наивно, – а именно философия сада лежит в основе его педагогики. Такие простые четыре понятия: терпение и вера, любовь и волшебство.

Учебные занятия проходили в четырех зданиях. Главное здание с десятью классными комнатами было предназначено для 5-10 классов (5-7 классы – на первом этаже, 8-10 – на втором). В трех других зданиях находились классные комнаты начальной школы.

Получалось, в каждом доме жила как бы небольшая семья, в которой все дети знали друг друга, а постепенно входили в жизнь и общешкольного коллектива. Не было суеты, толкотни, от которой маленький ребенок быстро устает. Из своего дома дети выбегали сразу же в сад, на зеленые лужайки; по бетонированным дорожкам они в любую погоду, буквально не замочив ног, могли добраться в любое здание – к своим старшим или младшим товарищам.

В младшем возрасте нравственные понятия, представления, оценки утверждаются в сознании благодаря ярким, эмоционально насыщенным взаимоотношениям маленьких детей с их старшими друзьями. И те, и другие не только проявляют, но и познают себя в этой общей деятельности. Сухомлинский считал, что задатки и одаренность ребенка раскрываются лишь при том условии, если у него ежедневно есть время для занятий любимым трудом, трудом по своему выбору при участии школьных друзей и взрослых – мастеров своего дела. Вот почему все другие помещения и уголки школы предназначались для общего труда независимо от возраста участников.

Между плодовым садом и виноградником находились теплица и зеленая лаборатория. В теплице выращивали цветы и овощи, ставились опыты. Над дорожкой к теплице ряд проволочных арок, по которым вился морозоустойчивый виноград. Зеленая лаборатория – центр опытнической работы юннатских и научно-предметных кружков. В комнате – стеллажи с ящиками для образцов почв, посуда, образцы почвенных смесей, инвентарь. С южной стороны – застекленная веранда. Зимой здесь ставились опыты, требующие пониженной температуры для закаливания растений; весной это была еще одна теплица для выращивания цветочной рассады. С веранды вход в погреб. Здесь в леднике ставились биологические и биохимические опыты, хранились семена и саженцы некоторых растений, для развития которых необходимо длительное выдерживание при низкой температуре.

В зеленой лаборатории – сушильная камера для высушивания семян и плодов и для засушивания отдельных органов растений (листьев, веток, корней). 

Рядом с теплицей – парники, почва которых согревается биологическим топливом. За парниками, в зелени плодового сада, домик учебно-опытной кролиководческой фермы.

Между крольчатником и зданием учебных кабинетов – персиковая роща. Весной, когда эти деревья цвели, казалось, что часть плодового сада покрывается розовым облаком.

Рядом с виноградником, в тени деревьев, – пасека. Это один из самых тихих уголков школьной усадьбы. Недалеко еловая и каштановая аллеи. В центре сада – голубятня. Искусно сделанный домик, украшенный резьбой, возвышался среди деревьев на высоком столбе. С северной стороны – помещение детского театра и кинозала. Здесь же комната для занятий драматического кружка. На пруду – маленькая водная станция школы. Пруд переходит в заливные луга – прекрасное место для летнего отдыха и экскурсий в природу.

На западной стороне школьной усадьбы домик кружка юных строителей. С весны до осени кружковцы изготовляли здесь железобетонные плиты, блоки, трубы и другие детали для хозяйства школы. Рядом с этим домиком – географическая площадка и метеорологическая станция с необходимой аппаратурой для определения атмосферного давления, силы направления ветра, температуры воздуха, количества атмосферных осадков. Рядом с географической площадкой – небольшая ветроэлектростанция, дающая ток невысокого напряжения для маленьких действующих моделей.

Рядом с садом – учебно-опытный участок площадью 2 гектара. На участке – поля севооборота зерновых и технических культур, плодопитомники, детская фабрика удобрений.

За учебно-опытным участком – здание кабинета машиноведения и гараж для двух учебных автомашин и двух тракторов. Здесь стояли также сеялки, плуги, культиватор, опрыскиватели плодовых деревьев и прочие машины и механизмы.

В главном учебном корпусе, в котором учились в основном старшие, кроме классных комнат, учителя устроили еще специальные кабинеты: математический, языка и литературы и кабинет иностранных языков с фонотекой. Тут же располагались радиолаборатория (со школьным радиоузлом), фотолаборатория, уголок изобразительных искусств и спортивный зал.

Важная деталь: в комнате по ручному труду для 1-4 классов стоял шкаф с инструментами, электролобзики, два токарных станочка по дереву. К окончанию 4 класса все павлышские дети умели точить на этом станочке. Считалось, что это такая же азбука труда, как и умение пользоваться ножницами. Так вот: эта рабочая комната примыкала к взрослым мастерским, поэтому ученик младшего класса каждый раз видел, как работают его старшие товарищи, запросто заходил и к юным конструкторам, и к юным мастерам автоматики и радиоэлектроники. Малыш убеждался на личном опыте, что одного желания заняться каким-либо интересным делом мало, надо научиться хорошо пилить, строгать, клеить, точить.

В каждом доме для младших возрастных групп и на каждом этаже главного учебного корпуса располагалась комната для чтения. На полках дети находили научно-популярные и научные книги, журналы и брошюры, детские хрестоматии по науке и технике, Детскую энциклопедию, художественную литературу. Каждый мог пользоваться книгой в школе или брать ее домой.

А главная школьная библиотека соседствовала с мастерскими. Это тоже принципиально. Интеллектуальный труд тут был в цене. Несколько шкафов отводилось отделу «Бессмертные произведения мировой литературы». Список этих книг всегда висел в вестибюле главного учебного корпуса. Не прочитать их считалось признаком бескультурья и невежества. Если ученик по той или иной причине мало читал книг из этого списка, «событие» обсуждалось педагогическим советом.

Во времена В.Сухомлинского в школьной библиотеке было 18 тысяч книг, в личных библиотеках учителей – более 49 тысяч. В библиотеке семьи Сухомлинских, которая находилась в его квартире, было более 19 тысяч книг: художественная, историческая, педагогическая литература, книги по теории и истории искусства.

Он отбирал в нее лишь то, что представляло с его точки зрения значительную художественную ценность. Мечтал, чтобы эта библиотека была критерием эстетической культуры. С полок брали книги учителя, ученики, родители. Каждая встреча с читателем приносила Василию Александровичу большую радость: завязывалась беседа, выкладывались жизненные истории. Сухомлинский говорил, что это в большой мере расширяет его педагогический кругозор.

Первый источник, питающий детскую любовь к знаниям, – это высокая интеллектуальная культура учителей, и прежде всего директора школы. Невозможно руководить учебно-воспитательным процессом без знания предметов учебного плана. С первых дней своей работы директором Василий Александрович принялся за изучение физики, математики, химии, географии, биологии, истории и за три года самостоятельно изучил все школьные учебники и основную методическую литературу. Для него стало правилом следить за новейшими успехами и достижениями наук, составляющих школьную программу. В его лаборатории, как он называл свой рабочий кабинет, лежали стопки тетрадей (каждой науке или научной проблеме отводилась отдельная общая тетрадь), в них – тысячи выписок из журналов и вырезок из газет. Его интересы и увлечения передавались воспитанникам и непосредственно, и особенно через учителей.

Его тянуло в рабочие комнаты и кабинеты, где работали кружки юных любителей автоматики и радиоэлектроники, юных радиотехников и электротехников, юных астрономов. С таким же увлечением, как и дети, он собирал приборы и модели, монтировал фонетический кабинет. Вместе с воспитанниками сооружал метеорологическую станцию и детскую астрономическую обсерваторию, вместе с ними, волнуясь, рассматривал планеты и звездные системы, мечтая о далеких мирах.

«Я повел учеников 5 класса в сад. Половина неба была закрыта сизой тучей, солнышко зажгло радугу, яблони стояли в цвету – молочно-белые, розовые, красные; тихо жужжали пчелы… «Что вы видите, дети, что вас волнует, восхищает, удивляет?» – обратился я к своим спутникам. Радостно загорелись глазенки, но детям было трудно выразить мысль, найти подходящие слова. Мне стало больно за детей: слово входило в их сознание без яркого образа; из благоухающего, живого цветка оно превратилось в сухой, стиснутый между страницами книги листок, лишь по внешнему виду напоминающий о живой жизни…

Нет, так не должно продолжаться. Забывая о важнейшем источнике знаний – окружающем мире, природе, мы толкаем детей на зубрежку и этим самым отупляем их мысль. То, чему учили учителей Ян Амос Коменский, Песталоцци, Ушинский, Дистервег, мы предаем забвению.

Урок за уроком я стал водить детей к неиссякаемому и вечно новому источнику знаний – в природу: в сад, в лес, на берег реки и в поле. Вместе с детьми мы стали учиться передавать словом тончайшие оттенки предметов и явлений». 

(Павлышская средняя школа)

Самопознание, самоутверждение немыслимы без идеала, без образца, который волнует, восхищает, изумляет, воодушевляет. Воодушевление, восхищение идеалом рождает стремление быть хорошим, пробуждает мысли о самом себе, учат видеть в себе хорошее и плохое. Дети начинают сознательно испытывать свои волевые и моральные силы, как бы проверяя себя.

Важно, чтобы ребенок не только видел окружающий мир таким, каков он есть, но и стремился делать его лучше. Воспитательный смысл избираемого учителем метода изучения приобретает в связи с этим особенно большое значение. 

Дистервег говорил, что плохой учитель лишь сообщает истину, хороший же открывает ее. Умение вести учеников по пути познания так, чтобы они открывали истину, – это не только дидактическое мастерство, но и воспитание правильных взглядов на природу и общество, выработка необходимого для творческого труда исследовательского подхода к явлениям природы и общественной жизни.

В. Сухомлинский придавал особую роль исследовательскому характеру умственного труда: наблюдая, думая, изучая, сопоставляя, дети находят истину или же видят, что для открытия истины необходимы новые наблюдения, необходимо чтение, экспериментирование. Уже эти поиски сами по себе пробуждают положительные эмоции, представляющие собой психологическую основу личного отношения ребенка к истине. В процессе таких опытов еще глубже познается действительность, но вместе с тем человек познает самого себя. Опыт, эксперимент, труд, в ходе которого идея становится личным убеждением, взглядом – это самая сущность богатства действительных отношений ученика к жизни. Познавая – доказывать и доказывая – познавать – в этом единстве мысли и труда как раз и рождается мировоззрение. В результатах своего труда ребенок видит не только материальные ценности, но и самого себя – свою настойчивость, силу воли. Очень важно, чтобы это активное видение мира началось в младшем возрасте, чтобы в раннюю юность человек вступил уже с прочной основой мировоззренческих убеждений. 

Осмысление понятий – лишь одна, разумеется, важная часть умственного развития детей. Ребенок думает, работая руками, и работает руками, думая. Лишь при этом условии знания становятся его убеждениями, этого требует сама природа ребенка: интеллектуальные операции у него проходят наиболее ярко в процессе труда; понятия, утверждающиеся его собственным трудом, пробуждают глубокие эмоции – этот сильнейший стимул человеческого поведения.

Весь уклад жизни школы Сухомлинского – это настоящая лаборатория труда, построенного на научной основе, и воспитания высокого человеческого духа.

Статья из журнала "Монтессори-клуб" 4 (64) 2018 г.

Фото: интернет-источник