Инновация во спасение
Александр АдамскийЯ не большой любитель копаться в терминах и заниматься микроскопическими
разбирательствами понятий – «что называется инновацией?», «какие типы
инноваций наука считает перспективными?», «составим портрет
инноватора!», «чем «инновация» отличается от «новаторства»? Есть тысяча
вопросов от въедливых исследователей этой темы, на которые не ответят
тысячи учителей и управленцев, вовлеченных в образовательные перемены.
Но это вовсе не означает, что такая рефлексия не нужна, важно только,
чтобы она была отражением действительной деятельности, а не
формализованных придумок.
www.vogazeta.ru
Это произведение, настоящее творчество
Давно заметил, что излюбленное занятие нынешних деятелей педагогической науки – не суть дела выяснять, а оттачивать определения и формулировки. Как будто камень преткновения именно в определении, а не в клубке противоречий и вызовов, материализованным ответом на которые и выступает само явление. А уж строгая дефиниция этого явления – дело, полагаю, вторичное.В обсуждении образовательных инноваций я выдвигаю два основания.
Первое. В школьном деле инновация – это всегда авторское дело. Для меня это аксиома. Чтобы что-то поменять, надо что-то придумать. Новый принцип движения, новую схему деятельности, качественно новую модель. Это открытие, которое нельзя логически вывести из недостатков предыдущего опыта. Многие не удовлетворены качеством, результатами, способом, отношениями, организацией, системой финансирования и оплаты труда учителя.
Но лишь единицы могут предложить качественно новый, не просто другой, а именно новый тип результата, принципиально, радикально иной способ обучения и воспитания, построить действительно иные отношения между детьми и взрослыми, разработать радикально иную систему финансирования и оплаты труда. Для этого надо эти способы, отношения, системы открыть, придумать, создать! Это произведение, настоящее творчество.
На мой взгляд, такими открывателями стали Даниил Эльконин, который решительно перевернул схему обучения с заучивания материала на открытие ребенком способа действия, Игорь Иванов, который вместо воспитания действием по образцу придумал коллективное творческое дело и вывел из этого открытия целую систему воспитания. Можно назвать еще создателя ТРИЗ Генриха Альтшуллера, автора системы опорных сигналов Виктора Шаталова, автора системы гуманистической педагогики Шалву Амонашвили. Сегодня – на наших глазах – создает систему педагогики достоинства Александр Асмолов.
Все это – радикально иные, чем укоренившиеся в массовой практике, подходы. И появляются десятки, сотни, тысячи учителей и управленцев, которые своим талантом и мужеством продвигают такие открытия и делают на их основе школы и детские сады. Все это вместе и есть инновационное движение в образовании.
Это движение складывается из самых разнообразных инновационных практик, делатели которых неразрывно связаны с титанами, открывшими новые пути. Я могу назвать сотни таких делателей: Алексей Голубицкий, Лариса Герапинович, Ирина Осетрова, Алексей Бабетов, Валентина Михайлова, Ефим Рачевский, Любовь Духанина, Александр Петрынин, многие-многие другие. Честное слово, всех здесь не перечислишь. Но каждый из них – автор своей инновации, неповторимой и поражающей своей эффективностью. Некоторые из первооткрывателей могут еще и описать свое чудо – Корчак, Макаренко, Сухомлинский. Некоторым нужен толмач, рассказчик, не менее талантливый и одаренный – таким был С. Соловейчик.
Итак, первое основание для дискуссии об инновациях в образования – они всегда авторские!
Второе – педагогические инновации не предполагают массового, тем более тотального внедрения. Они всегда направлены на какую-то группу детей. На детей с определенными способностями, наклонностями, задатками. Поэтому и школы должны быть разными, дающими разнообразные новые возможности либо всем ученикам, либо адресно, «под заказ». Но как только одна инновация становится тотальной для всей системы – и новаторство умирает, и системе от этого только хуже (об учениках и учителях уж и не говорю). Здесь просто секрет образовательной политики: чтобы стать тотальной в системе образования, идея должна превратиться в нормативный акт – в закон, стандарт, типовое положение – одним словом, в бюрократический документ очень высокого уровня формализации.
С моей точки зрения, научное обобщение и административная формализация противоположны друг другу. Даже научное обобщение имеет ограниченное применение («при определенных условиях…», «в рамках данной концепции…»), а институциональная норма в бюрократической системе – после многократных согласований с очень большим числом групп, часто с противоположными не только позициями, но и ценностями, – уже не удерживает содержание инноваций, оно выхолощено, остается почти бессодержательная форма.
На наших глазах это произошло и с «самостоятельностью», «нормативным финансированием», «общественным управлением», «мониторингом». На этапе инноваций – передовые практики, на этапе тотального внедрения – выхолащивание содержания, дискредитация подхода. Буквально на наших глазах, на весенней «Эврике», было продемонстрировано, как такая же угроза формируется относительно медиации.
Задача инновационной школы – не во всеобщем внедрении ее результатов, а в формировании инновационного поведения учащихся. Это всегда локальный результат, он достигается только здесь и сейчас. Что перекочует в массовую школу? Лишь то, что добровольно возьмут учителя массовой школы. Стажировочные площадки на базе инновационных школ, центры повышения квалификации (со своей лицензией), популяризация в профессиональных и массовых изданиях, конференции и форумы – это самые полезные, самые эффективные способы распространения инноваций. Поэтому когда мы говорим о результатах инновационного движения, которое началось в середине 80-х годов, то дело не в количестве школ, работающих «по Давыдову» или в сети «Эврика».
Изменились представления о природе образования, о его целях, способах и результатах. Такие понятия, как многообразие, индивидуализация, образовательные сети, педагогика сотрудничества и достоинства, развитие, тьюторство, инновационная школа – вошли (или по крайней мере входят) в общественное сознание. Это много или мало?
Этого достаточно, чтобы школа могла развиваться силами учителей, родителей и учеников.
А не только силой приказов министерства или научных отчетов. И то и другое важно, но не это главное. Главное – заразительная привлекательность, мотивирующая, творческая среда инновационного поиска. Она и воспитывает, она и развивает.
Инновационная деятельность – единственное, что может спасти учителя, придавленного чудовищной бюрократией и режимом отупляющего, монотонного труда под запредельным надзором. Только она способна придать силу и смысл его профессиональному выживанию в наступившем административном хаосе, помочь сохранить свое человеческое достоинство перед лицом своих учеников и коллег. И, что крайне важно, перед самим собой.
Статья из журнала «Монтессори-клуб» № 2 (47) 2015 г.
Фото интернет-источник
Как и где узнать о педагогике Монтессори больше?
Предлагаем Вам стать участником программы "Монтессори-педагогика для всех". Это платная рассылка серии из 48 писем, каждое из которых включает в себя подборку статей о педагогике Монтессори, задания для самоконтроля и мультимедийные материалы.
Автор программы Елена Хилтунен: Монтессори-педагог, инициатор и родоначальница возрождения монтессори-педагогики в России, эксперт Ассоциации монтессори-педагогов России, автор более 30-ти книг о педагогике Марии Монтессори.
