Тихий подземный переход
Анатолий ЦирульниковЭти короткие рассказы автор записал, подглядывая, а иногда провоцируя на слова и действия одиннадцатилетнюю дочку и ее немногочисленную компанию детского и взрослого возраста, которая маялась в дачном поселке во время нахлынувшей вдруг летом невыносимой, библейской, можно сказать, жары и гари.
Эти заметки – о детстве, переходящем в отрочество. Переход
совершенно незаметен, его можно прошляпить, да так бы и случилось, если
бы не обстоятельства. Мне кажется, что это тихий подземный переход,
который заслуживает внимания. Как и переходник, который соединяет,
подобно вилке с розеткой, разные миры, включая детей и взрослых.
Казалось, что мы – одно, и вдруг… Однако если нет
переходника, то можно ведь так тыкаться до бесконечности. Психологам и
педагогам это, может быть, давно известно, а обыкновенные дети и
родители нуждаются в таком устройстве. Вот я и собрал заметки – для обдумывания и семейного чтения…
Ирландские танцы
Отметка сопровождает человека всю жизнь. В четыре года Юля по зову сердца (расплакалась, глядя на танцующих, прямо в зале – «я!» «танцевать!» «хочу!») явилась в балетное искусство. В студии при библиотеке руководительница юных балерин, милая женщина, велела завести тетрадки, в которые после каждого занятия выставляла отметки. Продвинутый папа, профессор педагогики, был настолько смущен столь ранним развитием, что в разговоре с наставницей осторожно высказал мысль о безотметочном обучении. Руководительница балета искренне удивилась: разве такое бывает? «Да вы ставьте им вместо пятерок солнышки!» – предложил папа, и танцевальная руководительница с радостью согласилась.
Некоторое время в Юлиной тетрадке светило солнышко. А потом опять пошли затяжные дожди – видно, без них в обучении не обойтись.
И вот минуло безоблачное дошкольное детство. Зазвенели школьные звонки с разными мелодиями. Юлина начальная школа оказалась безотметочной. Но кругом – мир гудел, сверкал образцовыми учебно-воспитательными заведениями, пахнувшими, как и в папином школьном детстве, яблоками, туалетом и отметками.
А так хочется петь и танцевать. Мама возит одиннадцатилетнюю Юлю на другой конец города, на «ирландские танцы». Вытянутые руки прижаты к туловищу, ноги выделывают невиданные кульбиты, грохот необыкновенный – красиво! Народ разношерстный, есть дамы после пятидесяти. Руководитель ирландских танцев, симпатичный молодой человек лет двадцати, ставит за освоение каждого «па» баллы…
Кстати, вы не видели тетрадку по математике для 1 класса, на обложке надпись: «МИНИ-ЕГЭ»?
Что за бред? Это, наверное, от жары нынешним летом нам с Юлей привиделась такая картина. Будто бы всему вокруг ставят теперь отметки. Птица замолкла, не поет – ей «2». А запела – ладно, «четыре». Зайца что-то не видно. А, прогульщик, «два тебе!». И радуге, что быстро растаяла, – «тройку с минусом». А за то, что дождя давно нет, жуткое нынче лето – «единицу»!
– И что же будет? – спросил я у Юли.
– Природа восстанет, – предположила она. – Птицы перестанут петь. Солнце светить. Все
померкнет. Глухая тишина. Полный мрак.
И во мраке громовой голос свыше прокашляется и объявит: «ВСЕМ ДВОЙКА!».
Два года жары
Все лето была страшная жара, мы сидели под туей и составляли сценарии возможного будущего. Вот наступит, рассказывала Юля, первое сентября, на градуснике, представляешь, +36,60. Дети пришли в школу вялые, легли на парту. Куратор Татьяна Александровна, обливаясь потом, вяло замахала руками: «Ну, что же вы, дети, такие, лежите, не пишете контрольную? Хотя я вас понимаю, мне тоже плохо. Но все равно, дети, пока вы не напишете контрольную, я вас не отпущу в душ…». Дети помылись и ушли.
В октябре было +37,80. Куратор Татьяна Александровна позвонила и сказала: «Дети, мы переходим на новую систему обучения, приезжайте раз в месяц сдавать домашнее задание».
Те, у кого на даче был интернет, никуда не поехали, а у кого не было – приезжали, сдавали тетрадку с выполненным заданием, учителя, вытирая ручьи пота, – скорей, скорей! – проверяли, давали другое, и дети уезжали, улетали, уходили с северными оленями. Получалась московская знойно-заочная кочевая школа.
К ноябрьским каникулам температура поднялась плюс сорок. Куратор Татьяна Александровна позвонила и сказала: «Дети, так жарко, что можете не приезжать в школу, сидите на даче, принимайте душ. Как я вам завидую, вы можете сидеть на даче! А вот мы с Натальей Гавриловной ходим каждый день в школу. А что поделаешь, денежки нужны…».
В декабре в пруду Юля выудила жирную пиявку, чем-то напоминающую крокодила. Татьяна Александровна позвонила вместе с директором школы Григорием Исааковичем, и они сообщили прогноз погоды: два года будет страшная жара, и по этой причине школа закрывается. И другие школы закрываются. И в магазинах теперь нет продавцов, и все бесплатно. Правда, нет мороженого, в этом году его съели на тридцать тысяч тонн больше, чем в прошлом…
Так что, довершила апокалипсическую картину Юля, магазины стояли пустые. Школы пустые. Все дети сидели с родителями на дачах. Снега не было.
Под Новый год елочка стояла зеленая-зеленая, и на ней вырос апельсин.
Статья из журнала «Монтессори-клуб» № 4 (44) 20014
Фото: интернет-источник
Как и где узнать о педагогике Монтессори больше?
Предлагаем Вам стать участником программы "Монтессори-педагогика для всех". Это платная рассылка серии из 48 писем, каждое из которых включает в себя подборку статей о педагогике Монтессори, задания для самоконтроля и мультимедийные материалы.
Автор программы Елена Хилтунен: Монтессори-педагог, инициатор и родоначальница возрождения монтессори-педагогики в России, эксперт Ассоциации монтессори-педагогов России, автор более 30-ти книг о педагогике Марии Монтессори.
