Как убедиться, что это правда, или наш story-telling

Татьяна Костенко – заместитель заведующей по инновационной деятельности МБДОУ № 4 «Монтессори» г. Томска

Сергей Медведчиков – директор школ развития НооГен,  отец Даши из детского сада «Монтессори», г. Томск

«Результаты монтессори-образования мне непросто описать на языке предметных знаний и навыков и сделать очевидными человеку, который не включен в регулярное наблюдение за изменениями. Последовательное описание того, что стоит наблюдать и зачем это нужно нам, родителям, требует длинного рассказа. А у скептично настроенных друзей и собеседников зачастую вызывает реакцию, обратную желаемой мной: «Красивых слов-то и я могу наговорить, а как убедиться, что это правда?»

В этот момент мне на помощь приходит копилка личных историй, в которых коротко и наглядно иллюстрируется, как проявляется тот или иной образовательный результат, как выстроена включенность моего ребенка и нас, родителей, в процесс, о котором идет речь в историях. Story-telling – прием, продвигающий идеи и в управлении, и в бизнесе, и в политике. В историях про образование мне важно, что они касаются моей семьи, произошли лично со мной, и я являюсь автором, писателем и одновременно рассказчиком».

Прошлым летом, в середине августа, если быть точнее, пятнадцатого числа, моей дочери Дарье исполнилось пять лет. В это время у моей команды (я являюсь директором школ развития НооГен – составляющей проект Школы антропоники) проходила стратегическая сессия, которую проводил Аркадий Цукер, и в Томске было много коллег из разных городов. Сессия проходила довольно интенсивно, вокруг нее было множество рабочих встреч и разговоров. Когда все закончилось и я доставил в аэропорт последнего московского гостя, вернувшись домой около 7 утра, решил немного отдохнуть: очень не хватало этой простой радости в суматохе и напряжении последних дней.

Только я немного прикрыл глаза, как ко мне подошла дочь и предложила поиграть с ней. Каюсь, я не идеальный отец и попытался от этого предложения уклониться. В День рождения ей подарили отличные наборы для домашнего рукоделия: открываешь коробку, а там гипс, формы для замешивания и отливки фигур, краски для раскрашивания готовой поделки, наборы для вышивания. Вот таких штук надарили заботливые друзья! Предложив Дашке заняться одним из этих комплектов, я, счастливый и гордый своей находчивостью, снова собрался отдохнуть. Не удалось.

– Папа, а что такое шаблон? – разбудил меня вопрос. 

– Шаблон, – говорю, – это такой образец, по нему делаются другие детали...

– А! Это как трафарет, да? – и, обрадованный открытием, ребенок стал оббегать кровать в сторону выхода из спальни.

Тут я проснулся. «Какой, – думаю, – шаблон? Откуда он вообще взялся?»

– Там в инструкции написано: «вырезать шаблон», а я не знаю, что такое шаблон. И Даша отправилась кроить фетровую коробочку.

Никто из нас, родителей, не совершал никаких специальных усилий по обучению дочери чтению. Писать, правда, она научилась за полгода до этого. Гордый и счастливый, я обзвонил в тот день всех знакомых специалистов по монтессори-педагогике во всех городах, куда не постеснялся. Видимо, мой восторженный настрой их сильно забавлял, но они разделили со мной радость и объяснили, что это и есть результаты средового образования, ребенок осваивает и применяет нужные ему вещи тогда, когда они становятся действительно ему необходимы. Понадобилось прочитать инструкцию – прочитала.

Это я к чему все веду? Прошло еще некоторое время, и сегодня наше семейное вечернее чтение поменяло чтеца. Даша сказала, что книжку читать станет она, видимо, зачем-то ей это стало нужно. Разные книжки выбирает, и непростые тоже, но ведь это и здорово!

«Основной прием, которым я пользуюсь, – это попытка понять, о какой же особенности образовательной среды идет речь в разговоре с родителями или ребенком, какой процесс, специфичный для данной среды, я сейчас наблюдаю. Понимаю, что полезна практика устраивать встречи для рассказывания подобных историй, родительских и профессиональных. Именно истории помогают мне, родителю, понимать, действительно ли то место, которое я выбрал как образовательное для своего ребенка, и ему, и нам подходящее. Есть что рассказать – значит, есть образование».

Моей дочери Дарье исполнилось три года и мы подумали, что настало время перехода из кратковременной группы в группу полного дня детского сада «Монтессори».

Мы пришли утром первого дня, чтобы познакомиться с пространством, воспитателем и ребятишками. Пишу «мы» не потому, что я такой папаша из категории «мы покушали» и имею в виду одного ребенка, а потому, что на первую неделю специально освободил утренние часы от работы для совместного прибытия и пребывания в группе с дочерью. Я волновался: мне казалось, что Даша не очень быстро входит в контакт с малознакомыми людьми.

И вот стоим мы перед входом в группу, держимся за руки и медлим… Я понимаю, что, если я сделаю первый шаг, он будет моим, а не Дашиным, а она просто пребывает в нерешительности. Тут к нам подошла девочка заметно старше моей дочери (потом я выяснил, что это тоже Даша, только на два года старшей моей) и решительно стала знакомиться:

– Тебя как зовут? – спрашивает.

– Даша, – отвечает моя.

– Я тоже Даша. А где твой стол стоит? – сразу к делу переходит более взрослая Дарья. В нашем садике так устроено пространство в группах, что у каждого ребенка есть персональный маленький столик для работы. У моей Даши ответа на этот вопрос не было, и «старшая» Даша обратилась с этим же вопросом к Светлане, нашему педагогу. Узнав, что стол стоит в другом углу класса, попросила разрешения переставить его ближе к своему и, получив согласие и от моей дочери, и от педагога, организовала процесс переноса стола. Участия взрослых не понадобилось, стол, стул и непременный атрибут класса – заранее принесенный нами цветок – были доставлены на место.

– Чем ты хочешь заниматься? – новый вопрос от старшей Даши младшей.

– Я пока не знаю, – моя Даша и правда еще не ориентировалась в среде.

– Смотри, это рамки-вкладыши, берешь вот этот поднос, на него надо положить лист бумаги из этой коробки, карандаши, выбирай, и можно обводить фигуры. Например, вот этот круг. Его нужно взять за ручку, положить на бумагу и обвести, но тебе это пока трудно, лучше обводить рамку.

Про то, что работать нужно за столом или на коврике, наша Даша уже знала. Ближайшие три дня первым делом, приходя в группу, она занималась с рамками-вкладышами. На третий день она подошла к Светлане и молча протянула ей листы с контурами фигур. Сказать о том, что она хочет подписать свое имя на листочке и попросить помощь в этом, ей было трудно, но шаг навстречу взрослому был сделан. Самостоятельно. 

Мое присутствие в саду в том объеме, который я планировал и для которого освобождал утреннее время, не понадобилось. Чудо (а тогда эффекты монтессори-среды я воспринимал именно так) сделало вхождение в группу очень мягким и спокойным. Сейчас, спустя три года, я вижу, как младшие ребятишки пользуются помощью и поддержкой Даши. Не так давно я услышал рассказ дочери о совместной подготовке доклада с Лизой: «Мы делаем доклад, я пишу и читаю для Лизы, говорю, что ей нужно писать, и показываю где. Лиза больше рисует. Ей трудно много переписывать и прочитать она не может, она ведь младше меня. А я утром читаю, что она написала вчера, и сравниваю с книжкой, ищу, где она остановилась, тогда она может продолжать».

«Иногда история складывается в картинку, когда разные ее фрагменты, соотнесенные по какому-либо признаку, собираются в сознании в единое целое. Например, рассказ Даши о том, как они делают доклад с Лизой, я восстановил с записи видеорегистратора в машине. Этот разговор случился по дороге из садика домой и момент с первым днем в группе 3-6 «сам» всплыл в мыслях. При этом в истории с докладом нет спора об авторстве, но есть четкое, на мой взгляд, понимание совместности и паритетности. Если у тебя больше возможностей – это не повод для конкуренции друг с другом». 

Статья из журнала «Монтессори-клуб» № 1 (56) 2017

Фото предоставлено авторами