Селестен Френе. Другой взгляд на школу

Глеб П., лицей «Ковчег-XXI», г. Красногорск, 5 класс. Выгнан с урока русского языка. На вопрос директора: «За что выгнали?» – ничего не говорит, возбужден, на месте не сидит, мечется по коридору от стенки к стенке. Через десять минут начинает давать показания: «Хотел ответить, тянул руку, она меня не спрашивает». На разъяснения директора, что учитель не может спрашивать всех сразу, что надо уметь держать себя в руках, соблюдать правила и проч., Глеб произносит последнее слово: «Она меня не любит…»

Любовь и Школа – уместен ли этот разговор? Что такое любовь на уроке русского языка? Мягкая улыбка, добрая шутка, поглаживание по голове? Гладить по голове – и говорить о правилах пунктуации в простом предложении, о звукобуквенном анализе, о фонетическом разборе? 6 часов в неделю теоретической грамматики и ни строчки

за всю школьную жизнь от себя, «от души» – какая уж тут любовь! Десять лет без права переписки…

Дело не в поглаживании по головке, а в праве ребенка делать на уроке то, что ему интересно. Выполнять работу, смысл которой понятен. Но возможно ли это в нашей школе? С ее государственной программой, жестким планированием и ЕГЭ? Или это должна быть совсем другая школа?

Что сделал Френе? Он принес в школу маленький типографский станок: две деревянные дощечки, литеры, рамки для них, валик с краской… И Школа изменилась.

Оказалось, дети любят писать. Так же, как любят говорить, играть, рисовать. Только если речь идет не о списывании упражнений, а о настоящем письме. Но что это такое – настоящее письмо? Ты имеешь право писать о чем хочешь: на каникулах мы ездили к бабушке в деревню; вчера в лесу я видел дятла; в воскресенье мы с мамой ходили в супермаркет… Темы могут быть разными, но должно быть все по правде, а не сочинение по картинке. Не бывает письма без читателя (школьные упражнения не в счет). Поэтому детские тексты печатаются в школьной типографии, газеты раздаются родителям, отсылаются друзьям в других школах.

А ошибки? Ученик пишет «свободный текст» – так называет его вслед за Л.Н.Толстым Френе. Тексты читаются вслух, выбирается лучший. Он печатается, набирается вручную, и навык правильного письма формируется буквально на кончиках пальцев… Много раз видеть одно и то же слово правильно написанным, собирать его из отдельных буковок-литер, править ошибки и, если надо, делать специальные упражнения на карточках по тренировке грамотности – вот естественный путь обучения родному языку. Через зрительную и тактильную память, через опыт. «Познание на ощупь» – так называет этот метод Френе. «Редактирование текстов – это королевская дорога к грамотности», – пишет он. И не жалеет сарказма и иронии по поводу традиционных методов обучения письму, когда все начинается с изучения правил и заканчивается контрольным изложением. Схоластика!

Свободные тексты – лишь один пример. Математика: дети взвешивают различные предметы, измеряют расстояния на школьном дворе, составляют смету путешествия в соседний город… Естествознание: идут смотреть, как застывает вода в пруду, готовят доклады о своих домашних животных, динозаврах, планетах Солнечной системы… История: расспрашивают бабушек и дедушек о жизни пятьдесят лет назад…

Чтение: читают книги (не по программе – а свои любимые!), ставят спектакли, сочиняют стихи и сказки…

Это школа, где каждый может делать то, что хочет. То, что ему интересно, – если уж совсем строго. Где нет жесткой программы, а есть Интересные Дела. И при этом никто не должен мешать работать другому. Более того, поддерживается и приветствуется работа в группах. Это школа, где знания не даются в готовом виде. Дети много мастерят, экспериментируют, работают с разными книгами (сегодня уже и с компьютерными программами, видеофильмами). И при этом все-таки выполняется «государственная программа». Но без зубрежки. Это совсем другая школа.

Что такое «современная школа», школа начала XXI века? Компьютеры, английский язык, этикет? Вероник Деккер, директор начальной школы в городе Монтрей под Парижем, где учителя работают «по методикам Френе», приехала в Россию посмотреть на «современные российские школы». Вопрос нашего завуча: «А сколько у вас там, в Париже, компьютеров в школе?» И ответ: «Дело не в компьютерах… Дело в интересе. Главное – хотят ли дети учиться и понимают ли они смысл того, что делают?»

Согласны мы или нет с этим ответом – но мы должны знать, во всяком случае, что наряду с традиционной школой, которая держится на послушании без размышления и зубрежке без понимания, в Европе уже почти сто лет существует школа, где каждый ребенок имеет право выбирать себе занятие по интересу.

Это, действительно, Другая школа.

Текст, написан бельгийским педагогом, последователем Френе Анри Ландруа. Перевод Рустама Курбатова

Войдем в класс, который работает по «системе Френе», и постараемся понять, как организована здесь работа. Что отличает его от обычных классов?

Маленькое уточнение перед тем, как открыть дверь: идеального «класса Френе» не существует. Когда учителя, желающие побывать в классе, где применяют «техники Френе», просят меня на семинарах (будто заказывают вырезку у мясника): «Мне покажите настоящий класс Френе», я должен разочаровать их: они могут увидеть лишь классы, «идущие по направлению»; классы, где используют ту или иную «технику» – иногда это зависит от внешних обстоятельств, иногда от склонностей самого учителя. Последнее имеет большое значение: если вы побываете у учителя, страстно увлеченного фотографией или музыкой, у вас сложится впечатление, что он только и занимается этим делом на уроках – а на самом деле ему удается объяснить большинство понятий школьной программы через эту работу (математику через фотографию, например).

И все же «класс Френе» не перепутаешь с обычными классами. Внимательный наблюдатель без труда подметит некоторые особенности. Учитель, который мало-помалу начинает применять «техники Френе», через некоторое время замечает, что его класс становится другим.

В этом классе дети работают над коллективными проектами. Я не хотел бы приводить примеры тем проектов, чтобы не вышло путаницы с «проектным методом». Однако, попробуем. Тема, над которой будет работать группа, может быть предложена учителем или самими учениками. Из всех предложений выбирается одно, составляется план работы группы, уточняется содержание работы и определяется срок ее завершения. Эта работа делается всеми учениками сообща; преподаватель, будучи гарантом выполнения принятых решений, при необходимости подталкивает детей к работе и «подпитывает» их интерес. Некоторые виды работ проходят в маленьких группах, при четком распределении ответственности между членами группы.

В таком классе каждый ребенок имеет возможность работать над собственным проектом. Получив свободу, ребенок, к примеру, может захотеть вести исследование любовных отношений у гиппопотамов, но, если его проект задевает интересы группы, он должен будет считаться с этим: если его охватывает желание перекрасить все стулья в классе в красный цвет, нужно будет поставить этот вопрос на обсуждение совета класса. Он работает над темой, которая ему больше всего интересна или над темой, в которой у него есть проблемы и поэтому он понимает необходимость дополнительной работы. У него всегда под рукой необходимые материалы: в короткий срок он при помощи учителя может найти работы других учеников, карточки, соответствующие страницы учебника – все, что нужно для того, чтобы найти ответ на собственный вопрос. Если Жан-Жак, к примеру, испытывает трудности в образовании множественного числа существительных, этот вопрос вносится в его индивидуальный план работы на неделю и Жан-Жак получает все необходимые материалы для работы. Таким образом, ребенок получает автономию по отношению как к группе, так и к учителю. 

Групповая и индивидуальная работа уравновешивают друг друга; в этих классах стремятся выработать совершенную формулу работы: некоторые понятия лучше усваиваются при групповой работе, другие – при самостоятельной, и иногда приходится сдерживать стремление

к чрезмерной индивидуализации. На практике иногда это стремление – как со стороны учеников, так и со стороны учителей – заходит слишком далеко: дети в этом случае отличаются сверхорганизованностью, но они лишены возможности работать сообща. Как и во всем остальном, здесь важна мера.

В этих классах многие полномочия переданы детям. Чтобы избежать недоразумения, скажем сразу: не вся власть отдана детям, учитель остается хозяином положения, он определяет правила игры и четко определяет границы передаваемых полномочий. Учитель старается объяснять детям необходимость этих границ. И если ученики уже освоили пространство свободы, определенное этим «общественным договором», учитель может смело сказать им о ненужности и бессмысленности того или иного ограничения.

Все это происходит на советах класса – таков закон. Ученики знают, что на советах можно принимать важные решения, касающиеся жизни класса. Учитель стремится передать управление советом (ведение собрания, протокол…) самим ученикам – конечно, если дети, в силу своего возраста, способны выполнять подобные задачи.

Дети переписываются с учениками других школ или со взрослыми; класс выходит за пределы школы, устраиваются экскурсии, приглашаются в гости люди, которые могут рассказать что-то полезное, поделиться жизненным опытом.

Все, что происходит внутри класса, имеет выход во внешнюю жизнь: дети имеют возможность самовыражения через газету, которая содержит исключительно результаты их творчества (ничего другого – даже кроссвордов и игр).

Приветствуется и поддерживается исследовательская работа: коллективная, групповая, индивидуальная. Причем ответы на вопросы ищут не только в книгах – используются аудиозаписи и видеофильмы. Или обращаются непосредственно к человеку. Чтобы понять, как функционирует почта, лучше опросить почтальона с соседнего участка, чем прочитать книгу на эту тему. Всем понятно, и учитель не должен бояться сказать об этом четко и ясно, что никто сегодня (даже директор школы!) не может знать все – и это значит, что ценностью являются не знания сами по себе, а умение их получать, умение работать. Именно поэтому класс (или школа) оснащены библиотекой – это информационный центр, где дети должны уметь искать нужную информацию и правильно пользоваться ей. Особое значение имеет принцип «познания на ощупь» – он определяет всю учебную работу: минимум уроков «ех cathedra», но много времени для экспериментов, измерений, сравнений, обсуждений – поисков «нехоженых троп». 

В этих классах учитель ждет от детей свободного выражения чувств и мыслей, а не повторения заученных штампов. Он не вывешивает на стену, к примеру, таблиц с правилами, что, впрочем, не исключает использования этих таблиц в случае необходимости. Смысл всей работы заключается в том, чтобы преодолеть скованность и научиться выражать себя через рисунок, движение, театр, музыку, письмо. Надо согласиться, это серьезная программа.

И еще один вопрос – и здесь, наверно, мы столкнемся на практике с самыми большими трудностями – учитель устанавливает правила и порядки, которые поддерживают дух сотрудничества, а не соревнования между учениками. Он осознает, что идет против течения: мнение родителей, общества в целом, телевизионные новости, спортивные таблицы, Тур де Франс, Конкурс королевы Елизаветы, – столкновение неизбежно, рано или поздно. Но он знает также, что в будущем – и некоторые руководители предприятий, самые дальновидные, начинают это понимать – ни в какой области нельзя будет добиться успеха в одиночку.

1. Ребенок – такой же человек, как и взрослый.

2. Большой рост – не основание для того, чтобы смотреть на других свысока.

3. Поведение ребенка в школе – это производная от его психологического и физиологического состояния.

4. Никто: ни взрослый, ни ребенок – не любит подчиняться силе. 

5. Никто не любит ходить строем, потому что «строй» – это всегда подчинение внешней силе.

6. Никто не любит, когда его принуждают выполнять какую-либо работу, даже если эта работа сама по себе не вызывает отвращения. Принуждение парализует человека. 

7. Человек предпочитает сам выбирать себе работу – пусть даже этот выбор не несет ему явных преимуществ.

8. Никто не любит работать вхолостую, как робот, то есть выполнять действия и подчиняться правилам, смысл которых он не понимает. 

9. Нам надо научиться пробуждать интерес!

10. Никакой схоластики!

10 а. Человек стремится к успеху. Безуспешность губит желание работать.

10 б. Труд, а не игра – вот естественное занятие для ребенка.

11. Не объяснение учителя и не наблюдение за тем, как работает другой (обычная школьная методика), а «Познание на ощупь» – вот естественный и общий закон познания.

12. Память – а на этом держится вся Школа – является ценностью только в том случае, когда она отвечает жизненным интересам ребенка.

13. Знания приобретаются не через выучивание правил и законов, как обычно думают, а опытным путем. Начинать с правил и законов – в изучении языка, искусств, математики, других наук – все равно что запрягать телегу впереди лошади.

14. Мышление не является, как учит схоластика, особым свойством, возникающим

в отрыве от опыта, в стороне от реальной жизни человека.

15. Школа культивирует лишь абстрактную форму мышления, которая в отрыве от жизни, становится лишь игрой в слова, в чужие мысли. 

16. Ребенок не любит слушать лекции.

17. Ребенок не устает от работы, если она ему интересна, отвечает его насущным потребностям.

18. Контроль с последующим наказанием воспринимается как унижение достоинства, особенно если это происходит публично. Никто: ни взрослый, ни ребенок – не любит такой «контроль».

19. Оценки и рейтинги не нужны.

20. Говорите как можно меньше. 

21. Ребенок не любит работать «в стаде», когда индивид превращается в робота. Он любит работать сам пo себе или в команде, в обстановке сотрудничества.

22. Порядок и дисциплина необходимы на уроках.

23. Наказания не нужны. Это унижает ученика и никогда не позволяет добиться поставленной цели. Наказания – это худший способ решения проблемы.

24. Новая школа предполагает существование коллектива, каждый член которого, в том числе учитель, принимает участие в управлении.

25. Переполненные классы – серьезная проблема школы.

26. Крупные школы приводят к обезличиванию учителей и учеников.

27. Демократия завтрашнего дня рождается в Школе. Авторитарная школа не может вырастить человека демократических убеждений.

28. Учить детей можно только в обстановке уважения. Уважение к ученикам, а в первую очередь к учителям – одно из первых условий обновления Школы.

29. Педагогический консерватизм – элемент социального и политического консерватизма – серьезная реальность, мы должны помнить об этом и уметь противостоять этой силе. 

30. Нами движет и придает силы оптимизм и вера в жизнь.

Перевод с французского – Р. Курбатов 

Статья из журнала «Монтессори-клуб» № 2 (32) 2012 г.

Фото интернет-источник