Салман Хан: Я мечтал о деятельной сопричастности к познанию

Моя философия образования была вполне прямолинейной и сугубо личной. Мне хотелось учить так, как я бы хотел, чтобы учили меня. Мне хотелось передать другим чистую радость познания, тот трепет, который возникает, когда начинаешь познавать тайны Вселенной. Мне хотелось учить не только логике, но и красоте математики и других наук. Более всего мне хотелось быть при этом одинаково понятным и ребенку, впервые столкнувшемуся с предметом, и взрослому, пытающемуся освежить свои знания, и студенту, мучающемуся с домашним заданием, и старику, желающему сохранить бодрость ума. Мне хотелось покончить со скукой на уроках, которая возникает, когда надо механически зубрить формулы с единственной целью хорошо сдать экзамен. Вместо этого мне хотелось показать моим ученикам связь между разными дисциплинами, дать им понять, нутром почувствовать, что общее представление со временем перерастет в настоящее глубокое знание, заразить их эйфорией деятельной сопричастности процессу познания, на подавление которой нацелен стандартный учебный план.

В 1919 году, до появления компьютеров, телевидения и антибиотиков, педагог с передовыми взглядами по имени Карлтон У. Уошборн был назначен на должность инспектора по делам школ в богатом пригороде Чикаго под название Виннетка, штат Иллинойс. В 1922 году Уошберн запустил в действие то, что позднее получит широкую известность как Виннетка-план. Этот план постулировал наличие способностей к усвоению материала у всех учеников без исключения, если им будут предоставлены соответствующие условия; и тогда никого не надо будет притормаживать или, наоборот, переводить на другой учебный цикл, который перекрывает путь к дальнейшему обучению.

Во-вторых, учебный план при таком подходе не ставит временных ограничений, но дает определенное понимание предмета и успеваемости по предмету. В традиционной модели определенное время урока посвящено определенной теме или задаче; по истечении этого времени класс дружно идет дальше, несмотря на то, что разные дети находятся на разных стадиях овладения материалом. В системе Уошборна, напротив, дети выполняют задания в произвольном темпе, двигаясь с разной скоростью к одному уровню овладения материалом. Те, кто справляется быстрее, могут идти вперед или заниматься повторением, закреплением усвоенного. Тем, кто справляется медленнее, помогут одноклассники или учителя на дополнительных занятиях или домашние задания. Высокий уровень владения предметом или темой становится константой, а время, затраченное на ученье, – переменной.

Виннетка-план (концепция полного освоения материала) в прогрессивные 20-е годы имела большой размах, так же, как и спрос на пособия по самообучению. Но впоследствии стало понятно, что в исполнении он слишком дорог, так как не каждая школа могла себе позволить новые учебники, тетради для упражнений и другие материалы, а производство печатной продукции было слишком дорогим, чтобы осуществить издание новых пособий в национальном масштабе.

Поиск ответственного за образование в среде учеников и их родителей, муниципалитетов и государств – предмет горячих дебатов всех политических сил. Предполагается, что «ответственность» существует сама по себе, не связана с процессом обучения, что это бремя родителей и учителей и не имеет отношения к ученикам. Такое отношение, мягко говоря, нежизнеспособно. 

Получать образование, учиться – значит принимать на себя ответственность. Ребенок может приобрести настоящие знания только в том случае, если сам примет на себя ответственность за их получение, динамика успеваемости при обучении по программе полного усвоения материала наглядно это демонстрирует.

К сожалению, личная ответственность не только недооценивается, но и не поощряется традиционной школьной системой, отводящей детям пассивную роль в жестких рамках учебного плана. Ученики, которым эта модель отказывает в возможности самостоятельно принимать простейшие решения, как и что учить, в результате не могут отдать все силы процессу обучения.

Представьте себе идеальный урок в обычном классе. Парты расставлены ровными рядами, как фигуры на шахматной доске. Учебники разложены безукоризненными стопочками, карандаши подняты вверх под одним углом, как струны на скрипичной деке. Все взгляды устремлены на учителя, маячащего у доски. Тишина, нарушаемая только скрипом мелка. Такая торжественная атмосфера подходит... для похорон.

В нем примерно сто детей разного возраста. И каждый занят чем-то своим. В некоторых уголках этого воображаемого класса иногда наступает затишье, там идет индивидуальная работа, в другом месте что-то шумно обсуждают.

В каждый момент времени только двадцать процентов детей, не больше, работают с компьютерными уроками и задачами на глубокое, основательное усвоение базового материала. Уточняю: это только пятая часть класса. Иными словами, только пятая часть школьного расписания, один-два часа, тратится на занятия по изучению веб-презентаций, в том числе консультации с одноклассниками и учителем. Этого времени достаточно с учетом эффективности занятий в произвольном темпе. Это должно успокоить техноробов, опасающихся, что дети станут дни напролет проводить перед компьютером. Это не так, и совсем не это нужно. Часа или двух вполне достаточно, и, как уже говорилось, в это время входят и совместная работа с одноклассниками, и занятия один на один с учителем.

Итак, двадцать из ста работают у компьютеров, между ними снует учитель, отвечая на вопросы, помогая преодолевать трудности по мере их возникновения. Отклик и помощь поступают мгновенно, в том числе от одноклассников – это основное преимущество класса с детьми разных возрастов.

Я так и вижу (и слышу!) бодренькую группу, в которой изучают законы экономики и воспроизводят в настольных играх, например, рыночные ситуации. И еще одну группу, в которой разные команды делают роботов, или разрабатывают мобильные приложения, или испытывают новые идеи, как улавливать солнечный свет и запасать его энергию.

Можно выделить тихий угол для тех, кто что-то пишет или занимается искусством. А не столь тихий отдать начинающим композиторам. Было бы здорово, если бы в команде учителей нашлись таланты в каждой из областей.

Пространство и время, отведенные для размышлений и творчества, – самый важный элемент урока. В сегодняшних школах нетрудно найти «инакомыслящих» учеников, ими пренебрегают, их не понимают, их чураются и оставляют за рамками стандартного учебного плана. Дети с блестящим живым умом иногда кажутся заторможенными? Бывают и такие. Особые интересы ведут их зигзагами в особых направлениях, куда за ними не последуют остальные, потому что у них нет на это ни желания, ни времени. 

Ребенок, поглощенный геометрией, не готов ее бросить, когда звенит звонок и заканчивается урок, он и на перемене будет выписывать формулы и рассматривать их в разных ракурсах. А вот другой: он был бы рад голову сломать на математической задаче, у которой нет решения. Или вот еще один: он разрабатывает инженерный подход, до которого никто до него не додумался.

Именно такие пытливые, загадочные и оригинальные умы чаще всего дарят миру то новое, что в нем есть. Чтобы реализоваться, им требуется некий ландшафт, где они проложат зыбкие нехоженые тропы. Откуда ему взяться в строгой коробке класса, где все заняты одним и тем же и не рады тому, кто не такой, как все? Такие дети не найдут себя в прусском идеале школы. Их станет больше, стоит только нам этого захотеть. 

Я уверен, что школа без звонков на перемену, где дети тратят час или два в день на освоение учебного плана, оставит достаточно времени и места для их собственных изысканий. Доброжелательная среда позволит добиться успеха в учебе, творчестве и эмоциональном развитии. 

Не возбраняется экспериментировать с физическими параметрами классной комнаты в здании или на открытом воздухе. Стена, как искусственная физическая граница, не должна ограничивать сознание. Принципиальна лишь разница между тем, что я описываю, и тем, что есть в реальности.

Статья из журнала «Монтессори-клуб» № 5 (50) 2015 г.

Фото: интернет-источник