Психограмматика, или обладание способностью общения на родном языке

Статья из журнала  «Тетради Монтессори», № 36 за 1992/93 г. Кастелланца, Италия. Перевод с итальянского Елены Амаро

Любые занятия ребенка, поддержанные психограмматикой, соответствуют уровню его психического развития. Они удовлетворяют интересы детей и принимают во внимание их возможности. Психограмматика не преподается отдельным учебным предметом. Правильнее рассматривать ее как инструмент работы с языком, который может мотивировать ребенка в зависимости от возраста: три года, пять лет, семь или более. Не стоит изумляться, если указанный возраст покажется слишком ранним. Ведь психограмматика не рассматривает ребенка с позиции навязанных ему упражнений, а предлагается как поддержка его постоянно растущего любопытства в отношении языка и использования слов.

Речь идет об освоении шероховатых букв и игр по поиску звуков, работы с подвижным алфавитом и открытии орфографии – то есть имеется в виду весь языковой опыт, получаемый именно четырех-пятилетним ребенком. На следующем этапе детям становится интересен анализ грамматических явлений языка и логика употребления отдельных слов и предложений. 

Психограмматика ставит ребенка в ситуацию, вызывающую любопытство первых открытий в области языка, и направляет его в изучении тех слов, которыми он уже владеет и которые слышит вокруг себя, пишет или читает.

Психограмматика помогает ребенку строить внутренние логические языковые схемы, проявляет постоянно развивающиеся способности к общению через текст и самовыражению.

Весь дидактический материал, относящийся к психограмматике, используемый в школах Монтессори, действительно, не велик по сравнению с материалом к психоарифметике и психогеометрии, это вызывает много критики и недопонимания.

Так называемый «бедный» языковой материал наделен особыми способами его использования в необходимых временных рамках. И важно, что он не является дидактическим инструментом, заставляющим детей упражняться в исследовании языка. Материал применяется в психограмматике в качестве дрожжей для ума, которые приводят в движение ассоциативные картины разума, творческое наблюдение языковых явлений и рождает новые идеи.

Если математический материал или материал для соотношения арифметики и геометрии существует в большем количестве, то только потому, что понимание математики требует постоянного углубления при помощи упражнений с конкретными, все усложняющимися по своему внутреннему смыслу предметами.

Дело в том, что многие концепты математики спрятаны под их сенсорным восприятием: например, серии чисел, арифметических действий, вычислений площади или квадратного и кубического корней. Все это логические открытия, которые позволяют измерить окружающий мир, а не конкретные объекты, такие как слова или фразы, которые мы постоянно используем для самовыражения в языке.

Собственный язык – это мир, который должен быть человеком открыт. Язык, подсознательно впитанный ребенком с рождения, как подчеркивала Монтессори, передается из поколения в поколение и является объектом непрекращающихся открытий. В то время как вычисления – это то, что было изобретено человечеством, как колесо или ткацкий станок. Математика основывается на точности, в то время как язык на творческом общении. Но и то и другое является великолепным логическим построением, основывающимся на простых основаниях: числа организованы в системы, звуки и письменные знаки – в слова. От их бесконечных комбинаций, соответствий и замещений рождается познание человеком мира.

В школах Монтессори детям предлагаются именно простые, но умные предметы, которые можно реально трогать, перемещать, ставить в определенной последовательности и, кроме того, просто их видеть, слышать, чувствовать.

Ясно, что монтессори-педагогу необходимо быть внимательным к процессу работы детей с материалом. Не всегда педагоги улавливают лучший момент для предложения той или иной работы или что-то важное ускользает от них, несмотря на хорошие намерения.

Педагогический процесс деликатен. Если ошибиться в методе или сроках, потом останется только один выход – принудительные упражнения, что является самой настоящей потерей. Например, в ребенке еще жив интерес к звукам или отдельным словам, но возможно, уже подошло время для работы с шероховатыми буквами, время звуковых игр и так называемых цветных карандашей – раскрашивания тетрадей с картинками.

Кто-то проявляет первый интерес к языковым явлениям в три года или раньше, другие в четыре. Беда, если ребенка заставляют учить или писать буквы, читать тексты или, напротив, осуждают его интерес к такой работе. Тогда включается механизм противостояния, и ребенок начинает демонстрацию своей воли, строит барьеры к дальнейшему освоению языка.

Роль ошибки в развитии языка чрезвычайно важна. Опыт, приобретенный посредством проб и ошибок, является основанием для правильного лингвистического развития. Но если ребенок, ошибаясь, чувствует неодобрение взрослого, из-за того, что он чего-то не знает или знает несовершенно, над ним берет верх унижение и страх ошибки, которые несут желание отказаться от полученного опыта. То, что его так привлекало, становится угрожающим, особенно если взрослый предпочитает увидеть быстрый и идеальный результат. Желание быть совершенным во всем, перфекционизм, присущий взрослому человеку, убивает детский энтузиазм. Для детей опыт овладения языком заключается в особом виде игры, в которой они сами меряют и оценивают себя в поисках результата.

Учитель, уважающий ребенка, наблюдает и предлагает. Помощью становится его мастерство в профессии и, конечно, терпение. Невыдержанное волнение взрослых по отношению к результатам работы ребенка тушит в нем любое удовольствие.

Поговорим о материале, который используется в психограмматике и предлагается после того, как ребенок обнаружил, что умеет читать. 

«Часто это приходит неожиданно: ребенок произносит (сливает) звуки слова соответственно буквам, не обращая внимание на значение. Но перечитывая, находит тональный акцент, и слово становится узнаваемым», – пишет Мария Монтессори в «Доме ребенка. Метод научной педагогики».

С этого момента в нем зарождается страсть к чтению отдельных слов, но ему еще рано читать фразы. Именно так устроила природа: когда ребенок начинает говорить, он сначала произносит отдельные слова и только позже употребляет целые предложения. В монтессори-классе обычно стоит коробка (корзинка) с билетиками, на которых написано только одно слово. Билетик предлагается вытянуть. Можно сформировать коллекции картинок с подписями, карточек с именами людей и названиями школьных предметов или другое.

Энтузиазм ребенка находит и другую подпитку: на карточках написаны имена существительные, прилагательные, глаголы и другие части речи – слова, которые заменяются, изменяются, составляются между собой. Они написаны на карточках знаменитых грамматических коробок Монтессори, о которых мы поговорим подробнее, раскрывая профессиональные секреты монтессори-педагогов. Жаль, что их предлагают детям восьми или девяти лет, хотя сама Монтессори и ее последователи (например, Анна Фидели) считали их материалом в том числе и для первоначального чтения. Предложенные так поздно, они могут наводить на детей скуку и мало чему учить.

Мария Монтессори называла грамматические коробки «хорошими ботинками для ходьбы в мире грамматики». Еще в 1900 году они придумала для отсталых детей специальные шкафчики с полками, чтобы отделять существительные от глаголов, артикли от прилагательных.

Позже, когда школы по ее методу начали открываться и для обычных детей, она заменила книжные полки маленькими ящичками типа коробок, которые позже назвала «грамматическими». Они были очень похожи на современные.

Кажется, в этой разработке ей особенно помогала Анна Федели (1885-1920) – одна из ее первых сотрудниц. Вскоре стало ясно, что работа с грамматическими коробками не была достаточной, чтобы дать полную картину всех категорий слов, составляющих язык.

В противоположность бытующему мнению, Мария Монтессори любила хорошие рассказы, фантазийные истории при условии, если они соответствовали реальности. Ей нравилось включать в истории реальные идеи, подвигающее на творчество, она хотела показать детям процесс исследования жизни, присущий человеку, чтобы они не теряли вкуса к собственным открытиям.

В 1937-1938 гг. Мария Монтессори основала в городе Ларэн (Laren) в Голландии школу, где впервые попыталась собрать и организовать в «семьи» все грамматические символы. 

Детям начальной школы она решила дать новые инструменты для открытий в области функциональной грамматики. К тому времени символы существительного, глагола и наречия были уже описаны в машинописном черновике ее «Психограмматики».

Потом вокруг них Доктор Монтессори расширила идею о частях речи как о носителях выразительности и более четкой информации посланников человеческой мысли. Именно таким образом ее грамматические материалы должны быть представлены детям, позволяя им выуживать в своем собственном лингвистическом опыте понимание культурной ценности, какой является язык – индивидуальный и неповторимый для каждого человека.