Что будет, если из классов вынести не только парты и закрытые шкафы, но и снять с петель двери?!
Грация Х. Фрешко
Любой, кто хочет открыть сегодня детский сад или школу Монтессори, должен исходить из логики: долой закрытые классы, отменяется запрет на контакты между детьми разных возрастов и прекращается классно-урочная система!
Школа Монтессори – это сотрудничающее и дружественное сообщество, в котором соблюдаются индивидуальные потребности каждого.
Грация Хонеггер Фрешко, Фламиния Гуиди.
По книге Грации Хонеггер Фрешко "Мария Монтессори, реальная история. Жизнь, мысли, свидетельства", 2018 год
Фото: http://www.montessoriinpratica.it
Школа, похожая на большую семью
Фламиния: Наша школа, действительно, похожа на одну большую семью: свобода и уважение между детьми и взрослыми, встречи людей разного возраста у нас вполне естественны.
Грация: Как случается, что дети, сколько бы им ни было лет, постоянно свободно общаются в школе?
Фламиния: Вот пример. На днях в школу пришел один маленький мальчик. Наверное, старший брат уговорил родителей разрешить ему взять младшего с собой в школу. Через некоторое время я нашла его в пятом классе. Три или четыре старших ученика с большим интересом стояли перед ним на коленках с каким-то материалом. Этот маленький был среди них и повторял то, что делали они. Просто у старших всегда возникает природная деликатность в отношении к маленьким, они проявляют спонтанное чувство их защиты.
Грация: Но вместо этого во многих школах – даже монтессори-школах – существует негласная граница: «куда вы идете?», «почему бы вам не сесть?» и прочее. Дети получают приказание: «отсюда не выходите!», «туда нельзя!» И они не осмеливаются свободно передвигаться по школе или делают это из чувства противоречия, вступая в конфликт со взрослыми.
Фламиния: Это плохо. Это требует изменения, потому что независимость людей никогда не строится на приказах и порицаниях.
Маленькие выходят из своих классных комнат реже, но старшим нравится приходить в классы младших. Иногда их становится там даже слишком много. Тогда я говорю: «Хватит!» Но это лишь ограничение – никогда не запрет. Большие идут, чтобы взять материал маленьких, если они в нем нуждаются, но затем всегда возвращают его на место. С другой стороны, маленькие впитывают многое, наблюдая за действиями старших. Они всегда активны.
Грация: Но как ты «перевоспитала» учителей, которые готовы постоянно требовать: «этого не делайте!», «теперь не выходите!», «чем вы заняты?»...
Фламиния: Вначале, когда я раздвинула стены начальной школы, учителя забаррикадировались: поставили мебель со всех сторон. Но двери исчезли. Затем медленно, постепенно все начали привыкать жить вместе. Тогда жизнь в школе наладилась, и я была счастлива, потому что обмен между классами стал намного богаче. Иногда я вижу, что даже дети нашего детского сада циркулируют среди школьников, наблюдая и сравнивая жизнь в школе и в саду, но затем они возвращаются к себе в группы.
Узнавать причины явлений и их смысл
Бывает, дети приходят друг к другу, чтобы найти полезную информацию. Пока они рассматривают работы учеников, старшие им объясняют что-то, участвуют в деятельности младших. Мы видим голод детей на освоение культуры. В этой фазе, с 6 до 12 лет, все еще работает их пробуждающийся разум. Теперь он направлен, прежде всего, на узнавание явлений культуры, окружающей детей со всех сторон. Ничто не ускользает от их пытливого ума: «как вы это сделали?», «что он имел в виду?», «почему листья имеют много разных форм?». Младшие подростки берут все, они задумываются над явлениями, ищут их причины, хотят понять их смыслы.
На самом деле, заранее определенные линейные программы обучения не имеют
в этом возрасте особого смысла. Важна сама учебная работа,
исследование, вкус к науке, углубление в самостоятельное ученье.
Грация: Конечно, если дети чувствуют себя свободными, они полностью выражают желание совершить открытие: это их способ приблизиться к реальности взрослых. Вот почему атмосфера дружественного сообщества так важна. В чем это проявляется в вашей школе?
Фламиния: На самом деле отношения между детьми и взрослыми у нас превосходны. Когда мне есть что сказать, я говорю без проблем, если необходимо, даже жестоко. Но дети тоже, если они с чем-то не согласны, скажут мне. Учителям я всегда говорю, что они не должны обсуждать с детьми что бы то ни было на повышенных тонах. Скажите, что вы хотите сказать, но без гнева, и тогда все придет в норму. Мы должны понимать: дети пока не могут поддерживать корректный разговор со взрослыми. Они как бы стреляют холостыми, говорят то, что заведомо неверно, но не знают пока, как еще они могут выразить себя.
Грация: Как определить учителям предел их вмешательства в жизнь детей?
Фламиния: Я говорю им, что они всегда должны быть очень осторожными, кроткими, никогда не возвышаться над детьми. Учителям надо научиться наблюдать – постоянно, непрерывно. После презентации материала они не должны оставаться за детскими столами, так как вокруг них есть и другие дети, а кроме того, это может вызвать привыкание ученика и отказ от самостоятельной работы с материалом. Вместо этого учитель должен давать ученику уверенность в его самостоятельном успехе. Если взрослый что-то делает с ребенком, другие сразу же спрашивают (или думают): «А со мной когда?». Мы должны быть осторожны в отношении чувства справедливости, столь сильного в этом возрасте.
Грация: Давая презентацию, учительница принимает меры к разъяснению материала. И каждый ученик должен получить то же самое... Это тонкий вопрос. Мы часто не заботимся о нюансах, в то время как ребенок чувствителен к ним.
Фламиния: Конечно, это важно. С другой стороны, нужно быть твердым с теми, кто нуждается в границах. В нашей школе есть ребенок около семи лет, который не может сидеть спокойно, всегда хочет делать то, что хочет. Однажды мы вместе пошли в храм. Дети вели себя тихо, сидели спокойно на лавках. Этот мальчик внезапно встал и пошел к выходу. Я пошла за ним и привела его обратно: «Неужели ты не можешь даже один раз быть спокойным?». Он начал плакать. На самом деле он пошел к выходу по просьбе другого учителя, но я этого не знала. Я совершила несправедливость по отношению к ребенку! Мне было жаль его, и я извинилась перед ним. Но я не утешала его; только сказала, что теперь понимаю, почему он плачет. Тогда он немного успокоился.
После 9 лет сладким и нежным отношениям с детьми приходит конец
Дети должны понимать, что, что бы вы ни делали, вы делаете это для них, чтобы помочь им, а не исполнять свою волю или чтобы получить результат, желаемый только вами. Если взрослый осознает, что становится верховным судьей, чтобы восстановить справедливость, дети чувствуют это и не восстают. Они это понимают очень хорошо. Начальная школа – период, в котором моральное сознание консолидируется. Поэтому мы должны быть очень бдительными и деликатными. Можно быть строгим, но справедливым, устанавливать ясные всем правила жизни, но и требовать уважения к себе.
С 9 до 12-ти – это возраст, в котором мы не должны проявлять сладкие и нежные отношения с детьми: мы, безусловно, любим их, но без проявления своей слабости. Это возраст, в котором происходит переход от бессознательного к сознательному (Фрейд называл его «первичным процессом» и «вторичным процессом»). Во вторичном процессе в жизнь ребенка можно вмешиваться, а не молчать, при необходимости высказывать свой протест. Однако учитель не должен планировать жизнь ребенка или навязывать ему определенные действия. Предложить, безусловно, можно, но не требовать, чтобы эти действия были немедленно выполнены.
Конец учебного года является самым подходящим временем, чтобы поставить детей перед объективными фактами: «Если вы хотите пойти в Парк развлечений, вам надо решить ряд проблем». В их распоряжении находятся условия для исполнения школьных заданий, и дети охотно посвящают себя их решению, как всегда, когда захотят. Но, прежде всего, когда мотивированы достижением цели.
Однажды одна учительница сказала мне, что, несмотря на эти меры, некоторые ученики, похоже, не собирались заниматься делом. Тогда мы вместе попытались установить, в чем дело, и обнаружили, что дети проявляют склонность именно к тому, что в их глазах было самой сложной задачей. Тогда мы нашли тридцать задач, взятых из учебников средней школы, и сразу увидели, что их решение было встречено детьми с большим энтузиазмом. Мы договорились, что если учитель заметит, что кто-то из учеников достиг результата, он предложит и другим детям испытать себя.
Естественная конкуренция между детьми имела необычайный успех. А мы поняли: в конце концов, не так важно, насколько верны были детские решения, но важно, с каким удовольствием они приходили к знанию, как испытание себя приводило их к пониманию, что вся большая работа, которую они сделали, открывает все новые и новые перспективы в получении знаний.
Вкус к науке
Грация: На самом деле, заранее определенные линейные программы обучения не имеют в этом возрасте особого смысла. Важна сама учебная работа, исследование, вкус к науке, углубление в самостоятельное ученье.
Фламиния: Правильно. Некоторые темы углубляют представления детей о науке и культуре, другие касаются их только индивидуально. Один будет больше внимания уделять рептилиям, а другой – космосу, третий – древним римлянам. Это не так уж важно. Главное, чтобы были созданы благоприятные условия для формирования ключевых жизненных понятий. В подростковом возрасте, когда проявится интерес к реальному обучению, ученики смогут работать более системно и осознанно. Каждому заданию, которому взрослые назначают жесткий пространственно-временной срок (например, домашняя работа, выполняемая дома в течение ограниченного времени, или выполнение теста в классе), они не могут применить свой собственный уникальный способ познания, и возникают новые запросы, на которые не все пока могут дать ответ. Ни не хотят, а не могут! Я поняла это, работая с детьми много лет.
Грация: Стремление торопить развитие ребенка, увы, в наше время начинается с первого года жизни и продолжается в школе. У детей откровенно грабят время – естественное время их развития. Создается впечатление, что они никогда не развиваются достаточно и потому всем постоянно что-то должны.
Фламиния: Настоящий позор, ведь младенческий и ранний возраст не является периодом обучения. Это период, в течение которого ребенок исследует мир в соответствии с конкретными внешними предложениями. В школьном возрасте интерес к знаниям тоже проявляется изнутри, и по самым разнообразным причинам, часто эмоционального характера. Этот импульс познания мира для нас тоже пока является таинственным.
В школах Монтессори мы пытаемся создавать условия, чтобы дети могли сохранять спокойствие со всем: будь то работа с арифметическими операциями или геометрические теоремы, географические или научные открытия, грамматика, поэзия, концептуальные карты.
Если нашим ученикам нравится тот или иной предмет, они работают целыми днями – и в школе и дома, без типичного для взрослых распорядка дня. Если же мы понимаем, что нашим ученикам следует в определенное время овладеть определенными понятиями в рамках министерских программ, то мы имеем в виду, что детям часто не хватает, если можно так сказать, «психического органа» для их выполнения. Дети приспосабливаются, это правда, но со временем забывают изученное.
Грация: У каждого возраста есть свои потребности. Например, я заметила, что 18-20-месячный ребенок не нуждается в каких-либо презентациях в истинном понимании этого слова. Скорее, он хочет экспериментировать с предметом по-своему, например, поместив его в другой предмет, и многократно пытается повторить действие «внутрь-наружу». В то же время уже в три года у ребенка возникает потребность точности в исполнении действия с предметом согласно модели, представленной взрослым.
Фламиния: Да, замечательно наблюдать эти различия детей разного возраста, видеть, так сказать, ощутимые скачки в высоту. Действительно, желание повиноваться, спонтанно адаптироваться к просьбам взрослых начинает проявляться лишь у трехлетних детей. У нас однажды был ребенок между двумя с половиной и тремя годами. Он все еще был в раннем периоде. Как бы я ни предлагала ему какую-нибудь активность, он оставался абсолютно равнодушен к тому, что происходило вокруг, никак не мог интегрироваться в коллективный урок. Но всего несколько месяцев спустя с ним вдруг произошло нечто, что я называю «орган» готов! Похожее происходит параллельно и в начальной школе: когда знание начинает складываться в пеструю мозаику, систематизироваться, – появляется и живое желание искать книги, спрашивать, экспериментировать. И мы предоставляем детям такие возможности. Этот аспект ученья для школ Монтессори абсолютно принципиален, по сравнению с другими школами, в которых придают большое значение развертыванию линейных программ.
Грация: Действующий Закон об образовании очень тяжел в этом отношении, потому что он требует постоянной оценки достигнутых знаний и навыков учеников для планирования следующего шага.
Фламиния: Да, наши законы в некотором смысле – смерть внутренней жизни ребенка. Надо, наконец, оставить детей в покое, чтобы они могли совершать свои собственные открытия окружающего мира самостоятельно.
Статья из журнала «Монтессори-клуб» № 5 (65) 2018